РЕФЕРАТ НА ТЕМУ: СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ - Література - Реферати - Каталог статей

„СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ" Бессмертное произведение русской и мировой литературы «Слово История о полку Игореве» было открыто собирателем древнерусских рукопи- откРытия сей А. И. Мусиным-Пушкиным в конце 80-х — начале 90-х годов ваНия К°" XVIII в. Он приобрел у архимандрита Иоиля, настоятеля упразднен-ного по указу Екатерины II Спасо-Ярославского монастыря, рукопис-ный сборник, который, судя по описанию, был написан в XVI в. на северо-западе Руси (в районе Пскова или Новгорода). В состав сбор-ника входили произведения чисто светского характера: «Хронограф»; «Временник, еже нарицается летописание русских князей и земля Русьскыя»; «Сказание об Индии богатой»; «Повесть об Акире Пре-мудром»; «Слово о полку Игореве» и «Девгениево деяние». Первое упоминание о находке Мусина-Пушкина сделал в 1792 г. журналист и драматург П. А. Плавильщиков. В начале 1797 г. М. М. Херасков в примечании к 16-й песне поэмы «Владимир» изве-стил читателей о найденном произведении древней письменности. В октябре 1797 г. во французском журнале «Spectateur du Nord» Н. М. Карамзин поместил заметку с сообщением о находке «песни Игоревых воинов, которую можно сравнить с лучшими Оссиановыми поэмами». Для работы над рукописью «Слова» Мусин-Пушкин привлек уче-ных А. Ф. Малиновского, Н. Н. Бантыш-Каменского и в качестве консультанта Н. М. Карамзина. Благодаря их труду в 1800 г. был опубликован текст «Слова» с переводом на современный русский язык, вступительной статьей и примечаниями. Очевидно, в 1795—1796 гг. была сделана писарская копия с тек-ста рукописи для Екатерины II. Копия эта затем затерялась в архи-ве и была обнаружена и опубликована лишь в 1864 г. П. П. Пекар-ским. В 1812 г. рукописное собрание Мусина-Пушкина, в том числе ру-копись «Слова» и большая часть тиража ее первого издания, погиб-ли в огне московского пожара. В руках исследователей остались лишь печатный текст и выписки, сделанные из рукописи ее первыми изда-телями. В основе сюжета «Слова о полку Игореве» лежат подлинные ис- Историче- торические факты. С 1061 г. юго-восточные границы Киевского госу- ская ^ т основа дарства начинают подвергаться опустошительным набегам степных «слова» кочевников-половцев. Русские князья в междоусобных войнах под-час обращаются к помощи врагов Русского государства, сами наводят «поганых» на Русскую землю. В начале XII в. Владимир Мономах совершил ряд крупных походов против половцев, в результате кото-рых враги были отброшены далеко за Дон; тогда Мономах «своим зо-лотым шеломом черпал воду из Дона», а половцы его именем устра-шали детей в колыбели. После смерти Мономаха процесс феодального дробления Киевского государства усилился, и половцы начали регулярно со- вершать набеги на южные и юго-восточные земли Руси. Это застави-ло южно-русских князей принять срочные меры по борьбе со степны-ми кочевниками. В 1170 г. состоялся съезд южнорусских князей, на котором Мстислав Изяславич говорил: «Половцы отнимают Грече-ский путь (по Днепру), Соляной (по Дону) и Залозный (по Дунаю)». Святославу Всеволодовичу, великому князю Киевскому, удалось в 1183 г. создать небольшую коалицию южнорусских князей, кото-рые приняли участие в военном походе против половцев, состоявшем-ся летом 1184 г. Поход прошел успешно: половцы были разбиты, хан Кобяк захвачен в плен и казнен в Киеве. Успех окрылил князей, и Святослав стал готовиться к летнему походу 1185 г. В походе 1184 г. должны были принять участие новгород-северские князья во главе с Игорем Святославичем. Однако дружина Игоря не могла по-спеть вовремя из-за гололедицы, поэтому северские князья в коали-ционном походе 1184 г. не участвовали. Выступая весной 1185 г. в поход против степных кочевников, нов-город-северский князь понадеялся на удачу, мечтая о своей собст-венной славе и желая, возможно, поискать древнего Тмутараканя, которым некогда владели черниговские князья и, в частности, дед Игоря Олег. Однако поход закончился страшным разгромом русских войск. Впервые в истории военных столкновений с половцами русские князья были захвачены в плен, а из всего войска остались в живых лишь 16 человек. Исторические события, связанные с походом и поражением се-верских князей — Игоря Святославича, его брата Всеволода из Кур-ска, сына Владимира из Путивля и племянника Святослава Ольго-вича из Рыльска — и легли в основу «Слова о полку Игореве». Описанию похода Игоря посвящены две дошедшие до нас истори-ческие повести: одна — в составе севернорусской Лаврентьевской, другая — южнорусской Ипатьевской летописи. Историческая повесть о походе новгород-северского князя Иго-ря Святославича на половцев, помещенная в Ипатьевской летописи, отличается подробным последовательным описанием событий. Изло-жение материала проникнуто горячим сочувствием к участникам по-хода, их поражению. Летописная повесть не лишена художественно-сти: ей присущ драматизм, образность и выразительность отдельных мест, живость повествования. Автором ее был, очевидно, либо не-посредственный участник событий, либо человек, стоящий близко к новгород-северскому князю. Рассказ Лаврентьевской летописи лаконичен и неконкретен. Летописец с явным осуждением говорит об Игоре и его брате Все-володе. Повествование носит ярко выраженную религиозно-дидакти-ческую окраску; в рассказе обильно приводятся цитаты из «священ-ного писания». Перед нами две различные редакции исторической повести: одна из них была создана на юге Руси человеком, принимающим близко к сердцу несчастье, постигшее северских князей и все южнорусские княжества; вторая появилась на северо-востоке, где события далекого юга уже мало волновали летописца, и рассказ о поражении Игоря он использовал в религиозно-дидактических целях. Художественное своеобразие «Слова о полку Игореве» особенн® ярко раскрывается при его сопоставлении с летописными историче-скими повестями. «Слово о полку Игореве» было написано между 1185 и 1187 гг. Эти даты устанавливаются на основании самого текста произведе- ния. В «Слове» говорится о переяславльском князе Владимире Гле-бовиче как о живом, а в 1187 г. он умер, как сообщает летопись. Игорь Святославич бежал из плена в 1185 г., следовательно, до его возвращения на Русь «Слово» появиться не могло. В 1187 г. вер-нулся из плена Владимир Игоревич вместе с молодой супругой Кон-чаковной и маленьким сыном, а «Слово» в заключительной части провозглашает здравицу и в честь этого князя. Этими данными и определяются хронологические рамки написания «Слова о полку Игореве». Новые суждения высказаны Н. С. Демковой '. Неизвестный автор создал свое произведение по горячим следам событий. Он считал, что все исторические перипетии и подробности хорошо известны современникам. Задача автора состояла в том, что-бы дать верную политическую оценку события, показать своим совре-менникам, какое значение имеет неудача Игорева похода для исто-рической судьбы всей Русской земли. В факте поражения русских войск на Каяле автор «Слова» уви-дел не проявление божьего гнева, покаравшего Игоря за грехи его расправы с жителями взятого на щит города Глебова, а проявление страшного зла феодальной раздробленности, отсутствие единения между князьями, несоблюдение вассалами своих обязательств по от-ношению к сюзерену — великому князю киевскому, проявление эго-истической политики князей, жаждущих личной славы. Все это при-вело к тому, что для Руси настала «невеселая година», когда князья начали про малое «се великое» молвити, а поганые начали с победа-ми приходить на Русскую землю и взимать дань по белке со двора. Поражение Игоря вызывает глубокое раздумье поэта-граждани-на, патриота о судьбах Русской земли, и основная идея «Слова» — это страстный «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ»2, — как отмечал К. Маркс в письме к Ф. Энгельсу, ознакомившись с этим замечатель-ным произведением нашей литературы. Эта идея получает четкое воплощение во всей художественной структуре произведения и пре-жде всего в его сюжете и композиции. «Слово» открывается небольшим вступлением, посвященным об-ращению к певцу старого времени Бояну. Вступление непосредст-венно не связано с дальнейшим ходом повествования. В нем автор размышляет о художественных принципах изложения материала и как бы ведет диалог с читателем, слушателем. Вступление подчерки-вает общий патетический, торжественный пафос произведения. Далее автор переходит к повествованию о событиях похода. В экспозиции дается лаконичная, выразительная характеристика Игоря и подчер-кивается, что его поход на половцев был предпринят с патриотиче-ской целью, во имя Русской земли: «Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимера до нынеш-няго Игоря, иже истягну умъ крепостию своею и поостри сердца своего мужеством, наплъиився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половецькую за землю Руськую». Выступление русских войск в поход составляет завязку сюжета «Слова». В отличие от летописной повести, инициатива похода при- писывается не Игорю, а Всеволоду, который обращается к брату с призывом седлать своих борзых коней. Автор не говорит, когда и от-куда выступил Игорь, каков был путь следования русских войск, за-то вводит яркие картины природы, исполненные глубокого символи-ческого значения. По сравнению с летописной повестью события раз-виваются стремительно. Автор дает краткий эмоционально приподнятый рассказ о первом столкновении русских с половцами и о богатых трофеях, взятых русскими. Резким контрастом к этому эпизоду выступает символический пейзаж накануне второго сраже-ния. Кровавые зори, тучи, идущие с моря, полны зловещих пред-знаменований. В описании битвы автор сосредоточивает внимание на героической фигуре буй-тура Всеволода и ограничивается простым упоминанием об Игоре, который заворачивает полки, т. е. пытается вернуть на поле боя бегущих ковуев. Поражение русских войск составляет кульминацию сюжета. Ав-тор показывает, какие тягостные последствия это поражение имело для всей Русской земли. Он подчеркивает, что в результате разгрома Игоревых войск сведены на нет успехи коалиционного похода киев-ского князя Святослава против половцев. Символом единой Русской земли является Киев и великий киев-ский князь. Поэтому действие «Слова» переносится в столицу Рус-ской земли. Вводится символическая картина «мутного» (тяжелого, неприятного) сна, который видит Святослав. Этот сон истолковывают бояре: они сообщают о поражении Игоря. Согласно исторической ле-тописной повести, Святослав узнает о поражении Игоря в Чернигове от Беловода Просовича. Чувство скорби, вызванное тягостной вестью, Святослав выражает в своем «золотом слове», со слезами смешанном. Монолог великого князя киевского перерастает в страстный публи-цистический призыв автора «Слова», обращенный к русским князьям постоять «за землю Русскую», отомстить «за раны Игоревы буего Святославлича!», прекратить вековые междоусобные распри. Публицистическое обращение автора к князьям сменяется лири-ческим плачем жены Игоря Ярославны, являющимся важным зве-ном в дальнейшем развитии сюжета; он предваряет развязку — бег-ство Игоря из плена. Игорь возвращается в Киев (по летописной по-вести, Игорь сначала пришел в Новгород-Северский) и тем самым как бы признает свою вину — нарушение обязательств перед сюзе-реном, перед Русской землей. Завершается «Слово» провозглашением «славы» в честь князей — Игоря, Всеволода, Владимира Игоревича и их дружины. Таким образом, «Слово о полку Игореве» не дает нам последо-вательного рассказа о походе и даже отступает от ряда историче-ских фактов. Автор берет лишь отдельные, самые значительные эпи-зоды, которые позволяют ему ярче высказать свое отношение к собы-тиям, донести до своих слушателей основную идею. Именно гражданская патриотическая идея прочно цементирует в единое художественное целое все части произведения. Четкость политиче-ской мысли, лирическая взволнованность, публицистическая страст-ность, широта исторического мышления, высокая художествен-ность — все это делает «Слово о полку Игореве» «прекрасным благо-ухающим цветком славянской народной поэзии, достойным внима-ния, памяти и уважения» . Большое место в «Слове» отводится изображению поступков Игоря и Всеволода — этим основным участникам похода (о Владимире Иго-ревиче упоминается лишь в конце, в здравице, а имя Олега Святосла-вича вовсе опущено). Автор явно симпатизирует своим героям и ви-дит в них лучших представителей современного ему поколения князей. Игоря прежде всего отличает необычайное мужество и храбрость. Он доблестный воин, который решил постоять за Русскую землю, «истягну умь крепостию своею и поостри сердца своего мужеством, наплъыився ратнаго духа». Ради блага своей земли он готов на лю-бые жертвы и испытания. С мужественной и благородной речью об-ращается Игорь к своей дружине: «Братие и дружино! Луце ж бы потяту быти, неже полонену бы-ти. А всядем, братие, па свои бръзыя комони, да позрим синего До-цу... Хощу бо, — рече,— копие приломитп конець поля Половецкаго с вами, русици; хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону», Свою вдохновенную речь Игорь произносит в момент солнечного за-тмения, когда видит «тьмою вся своя воя прикрыты». Грозное пред-знаменование природы не в силах поколебать страстного желания и решимости князя «искусити Дону великаго», постоять за землю Рус-скую. «Слово» не показывает Игоря в битве на Каяле, но говорит о его мужестве и благородстве, когда он заворачивает полки, жалея брата Всеволода. Таким же доблестным воином является и Всеволод. Он неотде-лим от своих верных опытных кметей (воинов) которые «под трубами повити, под шеломы възлелеяни, конець копия въскръмлени, пути им ведоми, яругы имь знаеми, лупи у них на-пряжени, тули отворени, сабли изъострени; сами скачють, акы серый влъци в поле, ищу чи себе чти, а князю славе». Доблесть и мужество Ьсеволода, проявленные им в бою на Каяле, беспримерны. Подобно русским былинным богатырям, буй-тур Всево-лод прыщет на врага своими стрелами, гремит «о шеломы мечи ха-ралужными». Своим златым шеломом посвечивая, скачет он по полю брани, поражая врагов. Он весь поглощен и увлечен боем, в пылу сражения забывает и о своих ранах, и об отцовском золотом столе, и о ласках милой красавицы-жены Глебовны. Нетрудно заметить, что, изображая в гиперболических тонах поведение Всеволода в бою, пе-ренося на него подвиг дружины, автор «Слова» следует художествен-ным принципам устного народного творчества. Автор «Слова» прославляет воинскую доблесть князей «Ольгова хороброго гнезда», тесно связанных со своими «храбрыя плъкы», храбрыми Русичами. Эту доблесть высоко ценит великий киевский князь Святослав. «Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена»,— говорит он, мысленно обращаясь к потерпев-шим поражение на Каяле князьям. Прославлению князей служат и образы-символы «солнца», «све-та», «соколов», которые широко используются автором «Слова» для характеристики Игоря и Всеволода. Эти образы-символы даны в рез-ком контрасте с «тьмой», «тучами», «галками», «черным вороном» — символами врагов — половцев. «Чръныя тучя с моря идут, хотят прикрыти 4 солнца». «Темно бо бе в 3-й день: два солнца померкоста; оба багряная стлъца погасоста и с нима молодая месяца, Олег и Святъслав, тьмою сяповолокоста»,— к этой символической картине поражения северских князей обраща-ются бояре, разъясняющие Святославу значение его «мутного сна». «На реце на Каяле тьма свет покрыла». Но это торжество «тьмы», «великого буйства» врагов временно. И как только Игорь возвраща-ется в Киев, «солнце светится на небесе, Игорь князь в Руской зем-ли». Ведь как,— говорит автор,— тяжело телу без головы, так Рус-ской земле без Игоря. Деятельность князей в «Слове» оценивается с народных позиций. Игорь и Всеволод осуждаются за жажду личной славы. Решив «поис-кати града Тьмутороканя» — старой черниговской вотчины, захва-ченной половцами, эти «соколы» самовольно слетели «с отня стола злата» и «нечестно одолели, нечестного кровь поганых пролили». И «соколом а крильца припешали поганых саблями, а самаю опута-ша в путины железны». Они «рано» «начали Половецкую землю ме-чи цвелити» (терзать), т. е. не дождавшись коалиционного похода, который организовывал Святослав киевский. Они свели на нет ре-зультаты предыдущего успешного похода князей. Своим поражением «тии бо два храбрая Святъславлича... уже лжу (раздоры) убудиста, которую то бяше успил» великий киевский князь Святослав. Автор «Слова» подчеркивает, что поражение русских войск на Каяле принесло огромный ущерб не только северским князьям, но и всей Русской земле, обратив «на ниче ся годины». Поэтому Игоря, пересевшего из золотого седла в седло раба, и проклинают немцы и венецианцы, греки и моравы. За нарушение своих вассальных обязательств по отношению к великому князю киевскому, за стремление к личной славе автор «Сло- 6 ва» осуждает Игоря и Всеволода. Обуреваемые жаждой личной ела- вы, они сказали: «Мужаиме ся сами: переднюю славу сами похитим, а заднюю си сами поделим!» Нельзя ставить личную княжескую честь и славу выше чести и -славы Русской земли,— говорит поэт-гражданин. Поэтому он и за-ставляет бежавшего из плена Игоря идти сразу в Киев, т. е. при-знать свою вину перед сюзереном, перед Русской землей. Всем ходом изложения событий, их оценкой автор призывает князей к неукос-нительному исполнению своих вассальных обязательств перед сюзе-реном — великим киевским князем, в котором воплощается честь и слава всей Русской земли. В то же время автор глубоко сочувствует северским князьям. Вместе с русской природой, русскими женами, Ярославной и Рус-ской землей поэт выражает свои чувства жалости и скорби по поводу поражения Игоря, Всеволода и их храбрых полков. Вместе с киев-ским князем Святославом автор не может допустить, чтобы находя-щийся «в мытех» сокол дал свое гнездо в обиду, и для поэта-граж-данина «раны Игоревы» становятся символом сплочения всех сил Русской земли для борьбы с внешними врагами. В Святославе «великом и грозном киевском» автор «Слова» отра-жает не черты реальной исторической личности, а воплощает свой -идеал мудрого, могущественного правителя Русской земли, храните-ля ее чести и славы. Образ Святослава в «Слове» идеализирован. Согласно историческим данным, Святослав Всеволодович не играл существенной роли в политической жизни Руси того времени. Явля-ясь ставленником более могущественного и деятельного князя Рюри-ка Ростиславича, он владел только Киевом, и власть его подчас носи-ла чисто номинальный характер. «Слово» прославляет победу, одержанную Святославом над по-ловцами в 1184 г., когда он своими храбрыми полками «наступи на землю Половецкую, притоша хлъми и яруги, взмути рекы и озеры, иссуши потокы и болота. А погапаго Кобяка из луку моря, от железных великих плъков половецкых, яко вихр, выторже: и падеся Кобяк в граде Киеве, в гриднице Святъславли». Победу Святослава прославляют и воспевают немцы, венецианцы, греки и моравы, так как эта победа обеспечила безопасность торго-вых путей Руси с юго-западной Европой. Образ Святослава раскрывается в «Слове» в его «мутном» (тя-желом) сне и «золотом слове». Здесь перед нами мудрый правитель, скорбящий о своих безрассудных вассалах-«сыновцах», горько сокру-шающийся по поводу того, что князья-вассалы не помогают ему, своему сюзерену. «Се ли створисте моей сребреней седине!» — горест-но восклицает он. «Золотое слово» Святослава наполнено граждан-ской скорбью по поводу розни между князьями, отсутствия между ни-ми единства, а главное, по поводу забвения ими своих обязанностей по отношению к «отню злату столу», Русской земле. Это и дает воз-можность автору «Слова» легко переключить «золотое слово» в пуб-лицистически страстный призыв, обращенный к наиболее могущест-венным князьям Руси выступить «за землю Рускую, за раны Игоре-вы, буего Святъславлича!». Трезво оценивая политическую обстановку своего времени, автор «Слова» обращается к тем князьям, от которых зависит судьба ро-дины. Это прежде всего князь владимиро-суздальский Всеволод Большое Гнездо. Могущественный князь, он только что совершил удачный поход против камских булгар, дружина его может Волгу «веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти!». Называя его «великим князем», автор как бы напоминает Всеволоду о его обязанностях по отношению к Киеву, ко всей Русской земле «отня злата стола по-блюсти». Слова эти, возможно, содержали в себе и тонкий политиче-ский намек. В памяти современников живы были события 1169 г., когда брат Всеволода III Андрей Боголюбский подверг Киев жесто-кому разграблению (так берегли суздальские князья золотой стол!). «Аже бы ты был, то была бы чага по ногате, а кощей по резане»,— говорит в своем обращении к Всеволоду автор «Слова», гиперболиче-ски подчеркивая, что если бы Всеволод был в Киеве, то рабыня бы стоила одну ногату, т. е. 50 коп. (гривна — 10 руб.; гривна содер-жала 20 ногат, или 50 резан), а раб — 20 коп. (Заметим, что соглас-но «Русской Правде» стоимость раба равнялась 35 руб.) Если же Всеволод и «не мыслит» «прилететь» из своего далека в Киев, то у него, подчеркивает автор, есть возможность «посуху жи-выми шериширы стреляти, удалыми сыны Глебовы». Он может по-слать против половцев своих вассалов — «живые копья» — рязанских князей и тем самым выполнить свой долг перед «отним златым сто-лом». Учитывая заинтересованность в делах Киева и южной Руси кня-зя Рюрика Ростиславича и его брата Давыда Смоленского, храб-рость их дружины, воинов, которые «рыкают, аки тури, ранены саб-лями калеными на поле незнаеме», автор «Слова» к этим князьям уже обращается с прямым призывом выступить в поход — вступить «в злата стремена за обиду сего времени, за землю Рускую, за ра-ны Игоревы, буего Святъславлича!». Трезво оценивается в «Слове» и могущество галицкого князя Ярослава Осмомысла. «Своими железными плъки» он закрывает путь на Русь венгерскому королю, его войска принимают участие в крес-товых походах «стрелявши с отня злата стола салтана за землями». Могущество его простирается далеко на юго-запад вплоть до Дуная, даже Киев находится в зависимости от галицкого князя, и он откры-вает ему ворота. Автору «Слова» хорошо известно, что Ярослав всю свою жизнь пробыл в родном Галиче и не принимал непосредствен-ного участия ни в одном военном походе, поэтому он и просит Яро-слава послать свои войска против Кончака, а не самого выступить в поход. Обращается автор и к храброму князю Роману Мстиславичу Во-лынскому, прославившемуся своей храбростью и мужеством, с при-зывом прийти на помощь родине и вместе с князьями луцкими и пе-ресопницкими Ингварем и Всеволодом загородить «полю ворота». Так автор «Слова» в своем обращении к князьям оценивает воз-можности каждого княжества и, призывая князей сплотить свои си-лы вокруг Киева и Русской земли, вовсе не выдвигает задачи созда-ния централизованного государства, а лишь стоит за строгое соблю-дение уже утраченных норм феодальных отношений, феодальной вер-ности вассалов своему верховному сюзерену — великому князю киевскому. А к чему приводит нарушение этих обязанностей, автор показывает на исторических примерах Олега Гориславлича и Все-слава Полоцкого, горестной судьбе «нынешняго Игоря». Значительной художественной победой автора «Слова» является созданный им обаятельный образ русской женщины — верной под-руги своего мужа, Ярославны. В ее образе обобщены лучшие черты характера древнерусской женщины. Автору чужд религиозно-аске-тический взгляд на женщину — взгляд, который усиленно пропаган-ЪЬ дировала церковь. Нет, женщина не «сосуд дьявола», не источник всех бед и несчастий мужчины, как учила церковь, а верная и пре-данная помощница, горячо любящая своего «ладу» и силой своей верной женской любви помогающая ему вернуться из плена. В сво-ем лирическом плаче Ярославна обращает думы свои не только к мужу, но и к его воинам. Ее скорбь о поражении Игоря — это скорбь всех жен и матерей русских, обобщенных в едином образе, прекрас-ном и величественном! Самостоятельным героем «Слова» выступает русская природа. Е Автору поэмы присуще народнопоэтическое восприятие мира. При- н рода в «Слове» как бы живет самостоятельной жизнью и в то же время служит художественным авторским комментарием к происхо-дящему. С устной народной поэзией связан в «Слове» прием олице-творения сил природы. Автор поэмы — христианин, но христианские воззрения остаются за пределами поэзии. Языческие представления еще обладают для него определенной эстетической ценностью. По-этому в «Слове» широко представлен языческий мифологический элемент. Языческая мифология являлась для автора «Слова» своего рода поэтическим арсеналом, из которого он черпал художественные образы. «Вся песнь носит героически-христианский характер, хотя языческие элементы выступают еще весьма заметно» 1,— писал К. Маркс. Перед выступлением Игоря в поход природа как бы предупрежда-ет русские войска о грозящей им опасности: «Солнце ему тьмою путь заступаше; нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди; свист зверин въста: збися Див, кличет връху древа... Влъци грозу въсрожат по яругам; орли клектом на кости звери to-вуть; лисици брешут на чръленыя щиты». Как указывает профессор Н. В. Шарлемань, автор «Слова» — пре-красный знаток реальной степной фауны и флоры. Однако реальные образы животного мира приобретают под пером поэта символиче-ский смысл. Вместе с мифическим Дивом, предупреждающим полов-цев о выступлении Игоря в поход, силы природы предрекают пора-жение русских войск. Символической зловещей картиной природы открывается описа-ние второй битвы: «...кровавыя зори свет поведают. Чръныя тучя с моря идут... а в них трепещуть синий млънии. Быти грому великому! Итти дождю стре-лами с Дону великаго!» Ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы. Здесь и отражение реальной обстановки — действительно, во время боя ветер благоприятствовал половцам — и в то же время яркий художественный символ. После поражения Игоря природа скорбит вместе со всем русским народом: «Ничить трава жалощами, а древо с тугою к земли преклони-лось». К природе обращается Ярославна, чтобы развеять свою скорбь и в то же время заставить светлое и тресветлое Солнце, Ветер и Днепр Словутич помочь Игорю вырваться из ненавистного плена. В связи с этим плач Ярославны как бы несет на себе функцию магического заклинания сил природы. Любовь русской женщины тор-жествует, она заставляет эти враждебные при выступлении Игоря в поход и битве его войск силы служить милому ладе. Ласковую бе-седу ведет с Игорем Донец, прославляя и оправдывая героя: «Княже Игорю! Не мало ти величия, а Кончаку нелюбия, а Руской земли ве-селия!» Он лелеет князя на своих волнах, подстилает ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевает теплыми туманами под сенью дерев. Во время бегства Игоря «врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа, полозие ползаша только; дятлове тектом путь к реце кажут, соловий веселыми песньми свет поведают». А когда Игорь в Русской земле, то «солнце светится на небесе». Таким об-разом, силы природы принимают непосредственное и деятельное участие в развитии событий. Олицетворяя природу, автор «Слова» добивается яркого и поэтического выражения своей политической мысли: самовольно выступив в поход, Игорь нарушил свои обязан-ности по отношению к Русской земле, и природа отвернулась от не-го, стала на сторону врагов; когда же Игорь, осознав свою вину пе-ред родиной, бежит из плена, чтобы принести свою повинную голо-ву Святославу в Киев, силы природы радостно приветствуют князя и активно помогают ему. К служению интересам Русской земли, а не корыстным, личным призывает князей автор «Слова». Русская земля, ее народ — Даждь-божьи внуки — являются основным героем «Слова». Во имя интере-сов родины, народа звучит вдохновенный и страстный голос поэта. Он представляет себе Русскую землю во всей сложности политиче-ской борьбы своего времени, осмысляет ее судьбу в широкой исто-рической перспективе. Его глубоко волнует честь и слава родины. Вот почему поражение Игоря воспринимается как страшное оскорб-ление всей Русской земли. И эту авторскую мысль ярко раскрывает поэтический образ Девы,Обиды, которая встает в силах «Даждьбожа внука», т. е. русского народа. Русская земля в «Слове о полку Игореве» — это не только Киев, Чернигов, Переяславль, Новгород-Северский, Путивль и Курск, как считают некоторые исследователи, но и Великий Новгород, Владимир и Суздаль, Рязань, Полоцк и Городенск, Смоленск, Туров и Пинск, Галич и Владимир-Волынский, Луцк и Перемышль. И даже нахо-дящийся под властью половцев далекий Тмутаракань мыслится ав-тором как часть Русской земли. Ее широкие пространства ограниче-ны с юга морем и Дунаем, с запада — горами Угорскими (Карпата-ми) и Западной Двиной, с северо-востока — Волгой, с востока — Донцом и Великим Доном, с юго-востока — Сулой. Могущество Русской земли автор «Слова» связывает с деятель-ностью «старого» Владимира и «старого» Ярослава, и, сосредоточивая основное внимание на «нынешней невеселой године» Русской земли, он сожалеет о том, что «того старого Владимира уже нельзя при-гвоздить к горам Киевским». Страстный патриот и гражданин, автор «Слова» мыслит Русскую землю единым могучим феодальным государством с политическим центром в Киеве, государством, в котором вассалы неукоснительно выполняют свои обязанности по отношению к своему сюзерену. Необходимым условием экономического процветания Русской земли является мир, прекращение усобиц, во время которых князья начинают «про малое се великое мълвити». Выразителем интересов русских «ратаев», крестьян и ремесленников выступает гениальный О поэт, отстаивая общенародные интересы и осуждая эгоистическую политику князей. В этом плане он противоположен Бояну— придвор-ному певцу, слагавшему свои торжественные гимны в честь русских князей. В представлении автора «Слова» Боян — идеальный певец. Он ве-щий внук бога Белеса, т. е. человек, обладающий божественной си-лой песнопенья. Его песни подобны трелям соловьиным. Слагая сла-ву князю, Боян растекается «мыслию по древу, серым вълком по земли, пшзым орлом под облакы», т. е. речь его образна, мысль его парит. Вещие персты Бояна сами рокочут славу князьям, касаясь живых струн человеческой души. Он мастерски умеет «свивать... оба полы сего времени», т. е. соединять прошлое с современностью, обобщать. Боян воспевал в своих песнях старого Ярослава; победи-теля касожского князя Редеди храброго Мстислава; красного Рома-на Святославича; усобицы Всеслава Брячиславича, о судьбе которого сложил он свою «припевку». Все эти данные позволяют в какой-то мере полагать, что Боян жил и творил в период 20—70-х годов XI столетия, т. е. в период жизни князей, которых он прославлял в своих песнях '. Автор «Слова» приводит несколько образцов поэтической речи Бояна, размышляя о художественной манере изложения. Он пока-зывает, как Боян начал бы свою песнь о походе Игоря: «Не буря соколы занесе чрез поля широкая, галици стады оежать к Дону великому». Или: «Комогаи ржуть за Сулою, звенить слава в Кыеве. Трубы трубить в Иовеграде, стоять стяни в Путивле». Судя по этим образцам, стиль Бояна строился на метафорических от-рицательных сравнениях, символических уподоблениях. Этот стиль был афористичен и образен. Автор «Слова», восхищаясь этой мане-рой, избирает иной путь художественного изображения. Свое произведение он называет «Словом», «трудной» (печальной, Ж воинской) повестью и «песней». Такая тройная терминология для ас( обозначения одного и того же произведения, отмечает профессор «Ј И. П. Еремин в статье «Слово о полку Игореве как памятник поли-тического красноречия Киевской Руси», нигде не употреблялась, за исключением ораторской прозы, т. е. в произведениях торжествен-ного красноречия2. И. П. Еремин и склонен рассматривать «Слово» исключительно как произведение ораторского жанра. Действительно, элементы ораторского стиля занимают значительное место в «Слове». Оно прежде всего адресовано к слушателям «братии», к которым ав-/ тор постоянно апеллирует. Для этого он пользуется риторическими вопросами, восклицаниями, например: «О Бояне, соловию стараго времени!», «Что ми шумить, что ми звенить далече рано пред зоря-ми?», «О, далече зайде сокол, птиць бья, к морю!», «А чи диво ся, братие, стару помолодити?» и т. д. Ораторского публицистического пафоса исполнено обращение поэ-та к русским князьям постоять за землю Русскую. Четкий поэтиче-ский план «Слова», состоящий из вступления и трех частей, напо-минает по внешней форме план «Слова» Илариона. Все это бесспор-но сближает «Слово о полку Игореве» с произведениями ораторского 1 Интересные данные о Бояне содержатся в обнаруженной надписи в Со-фии Киевской о покупке Бояновой земли Марией Мстиславовной, женой Все-волода Ольговича Во второй половине XII в. (Высоцкий С. А. Надпись о Боя-новой земле в Софии Киевской. — «История СССР», 1964, № 3). 2 См.: Еремин И. П. Литература Древней Руси. М,—Л., 1966, с. 144—163. 91 красноречия. Однако в стиле «Слова» много жанровых элементов «трудной», т. е. воинской, повести. Сюжетной основой «Слова» явля-ется военный поход, его герои — князья-воины и их храбрые дружи-ны, ищущие себе чести, а князьям славы. Подобно воинской повести «Слово» наполнено звоном военной славы, его автор большое внима-ние уделяет героике сражений. В произведении широко использованы характерные для воинских повестей образы-символы: «копие приломить конец поля» — одер-жать победу, «испити шеломомь Дону» — победить врага у Дона, «главу свою приложити» — пасть в бою, «вступить в злато стремя» — выступить в поход, «итти дождю стрелами», «стязи глаголют» — вой-ска говорят, «Олег мечем крамолу коваше» и военная терминологи-ческая лексика, характеризующая нравственные качества человека. Игорь «истягну умь крепостию своею и поостри сердца своего муже-ством, наплънився ратнаго духа». Воины Всеволода — куряне «под трубами повити, под шеломы възлелеяни, конец копия въскормлени». Однако «Слово» — это не только воинская повесть, но и песня. Эта песня создана «по былинамь сего времени», т. е. она сохраняет тесную связь с фактами, как они происходили,— «были» и в то же время эти факты, составляющие эпическую основу жанра «Слова», даны в эмоциональном, лирическом восприятии автора. Используя поэтическую образность фольклора, он восхищается доблестью и му-жеством князей, скорбит и плачет об их судьбе, укоряет их за нера-зумие, страстно призывает всех князей выступить на защиту интере-сов земли Русской, радуется благополучному возвращению Игоря из плена и прославляет его. С устной народной поэтической традицией связана в «Слове» пе-сенная символика: кпязья — это «солнце» и «молодые месяцы», «со-колы»; вещие персты Бояна — это десять соколов, которые он пус-кает на стадо лебедей; одинокой кукушкой плачет Ярославна на го-родской стене. На песенной символике и параллелизмах построено описание бегства Игоря: «А Игорь князь боскочи горнастаем к тростию и белым гоголем на воду. Въвръжеся на бръз комонь и скочи с него бусым влъком, и потече к лугу Донца, и полете соколом иод мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку, и обеду, и ужине» (ср. в былинах: Михайло Казаринов «настрелял он гусей, лебедей, перелетных малых уточек ко столу княженецкому»). В традициях народных символических представлений выдержано и описание сна Святослава: «чръная паполома» (покрывало) — сим-вол похорон, жемчуг — символ слез, доски без князька в тереме зла-товерхом —знак несчастья, карканье серых воронов предвещает беду. Прием олицетворения сил природы всецело связан с устной поэти-ческой традицией, как и замечательный, исполненный глубокого ли-ризма плач Ярославны. Олицетворение и одушевление отвлеченных понятий: обиды — Дева Обида, скорби и печали — Карна и Жля, ко-торые поскакали по Русской земле, восходит к народной поэзии. Из фольклора черпал автор «Слова» и отдельные метафоры, сравнения, эпитеты. Такие эпитеты, как «борзые кони», «красные девки», «чи-стое поле», «мечи булатные»,«серый волк», широко распространены в народной поэзии. Метафорические уподобления боя кровавому брачному пиру («...ту пир докончаша храбрии русичи; сваты попоиша, а сами поле-гоша за землю Рускую»), посеву («Чръна земля под копыты кость-ми была посеяна, а кровию польяна: тугою взыдоша по Руской зем- ли»), молотьбе («На Немизе снопы стелют головами, молотят чег харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела») связан] с земледельческой практикой тех ратаев, интересы которых защищу ет и представляет автор «Слова». Уподобление кровавой битвы мирным сельскохозяйственным ре ботам подчеркивало несовместимость войны и мира, необходимост мира для прочного экономического процветания родины. С народной песенной традицией связаны и многочисленные яркиї сравнения, параллелизмы, например: «Не буря соколы занесе чре; поля широкая, галици стада бежать к Дону великому», «...крьгчаі телегы полунощы, рци — лебеди роспужени», «Гзак бежит серым волком» и т. п. С песенным жанром роднит «Слово» наличие рефренов, которые четко членят отдельные эпизоды. Так, рефрен «О Руская земле, уже за шеломянем еси!» сопровождает движение русских войск и усили-вает напряженность повествования. Обращение автора «Слова» к князьям русским постоянно завершается рефреном «За землю Рус-скую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!», выражающим ос-новную идею произведения. Одинаковым зачином-запевом начинают-ся все три «строфы» плача Ярославны: «Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, аркучи». Поэтический стиль «Слова» строится на словесных образах-сим-волах, восходящих как к народной поэзии, так и к книжной тради-ции. Автор не только рассказывает о событиях, но и показывает их путем яркого сочетания контрастных цветов-красок и звуков. В. Ф. Ржига отметил поэтическое значение звуковых образов в «Сло-ве», наполненном голосами птиц и зверей, песнями и звоном '. Не менее важную роль играют в «Слове» и цветовые образы. «Златой стол», «златой шелом», «златоверхий терем», «злато седло», «злато ожерелье», «златокованный стол», «злаченые стрелы» и, нако-нец, «злато слово». Этот цветовой эпитет связан, по-видимому, с тем символическим значением, которое придавалось золоту в древнерус-ской иконописи и монументальной живописи. Золото — символ вели-чия, славы, вечности. Так, называя слово Святослава золотым, автор подчеркивает его нравственное значение, а говоря, что Игорь пересел из золотого седла в седло кощеево, автор дает зримое представление о постигшем князя несчастье. Великолепен поэтический символиче-ский образ гибели полоцкого князя Изяслава Васильковича: «...един же изрони жемчюжну душу из храбра тела, чрес злато ожерелие»; его можно сопоставить с изображением Дмитрия Солунского на ико-не конца XII в. «Серебряная седина», «Серебряное стружие», «серебряные бере-га», «сребряные струи»; «зеленая паполома», «зеленая трава», «зе-леное древо»; «синее море», «синий Дон», «синяя мгла», «синее ви-но»; «чърленые щиты», «чърлен стяг»; «белая хорюговь», «серые волки», «сизые орлы», «бусови врани», «босый волк». Эти контраст-ные краски современники «Слова» видели постоянно в произведени-ях древнерусской живописи, и эти цветовые эпитеты делали словес-ные поэтические образы ощутимыми 2. 1 См.: Ржига В. Ф. «Слово о полку Игореве» как поэтический памятник Киевской феодальной Руси XII века. — В кн.: «Слово о полку Игореве». Ред. С. Шамбинаго и В. Ржиги. М., «Academia», 1934. 2 Подробнее о проблеме цвета в древнерусской литературе см.: Панчен-ко А. М. О цвете в древней литературе восточных и южных славян. — ТОДРЛ, т. 23. Л., 1968. 93 «Слово» написано не стихами, но вместе с тем его ритмический строй находится в органическом единстве с содержанием. Исследо-ватели ритмики «Слова» отмечают наличие ассонансов, консонансов, аллитераций. Так, изображая результаты первого сражения русских с половцами, автор «Слова» мастерски передает в ритме стремитель-ный бег конницы: «С зарання в гсятък иотопташа тгоганыя гелъкы тголовецкыя и, рассушясь стрелами тго гголю, тгомчаша красныя девкы тголовецкыя, а с ними злато, а /гаволокы, и драгыя оксамиты...» Таким образом, отказавшись следовать стилистической манере Бояна, автор «Слова» не идет и за «былинами сего времени», т. е. историческими повестями. Опираясь на традиции народной поэзии, хорошо зная лучшие образцы оригинальной и переводной литерату-ры, гениальный безвестный певец XII столетия создал самобытную по форме и содержанию героическую поэму, проникнутую глубоким ли-ризмом, страстным патриотическим, публицистическим пафосом ора-торского стиля. Избранная им форма давала возможность свободного композици-онного расположения материала, давала простор для личных разду-мий и для непосредственного обращения к своим слушателям — со-временникам и далеким потомкам. Сопоставление «Слова о полку Игореве» с «Песнью о Роланде», «Песнью о Нибелунгах», «Песнью о моем Сиде», «Витязем в барсо- їве.вой шкуре» позволяет выявить общие типологические черты, прису- >с щие средневековому эпосу, а также ярче оттенить те специфические особенности, которые свойственны древнерусскому произведению '. Средневековый эпос создавался в дружинной, рыцарской среде на основе народной поэзии и литературных традиций различных стран. В нем высоко поднят идеал воинской чести и славы. «Жизнь, покры-тая позором, горше смерти смельчака» («Витязь в барсовой шкуре»), «Смерть лучше срама», «Горе тому, кто останется позади всех» («Песнь о Роланде»). Борьба за национальное единство, идея вас-сальной верности, осуждение предательства, феодальных распрей, своекорыстной борьбы — лежат в основе названных произведений. Средневековый эпос изображает человека в тесной связи с приро-дой: природа активно участвует в жизни героев, ее силы внемлют их мольбам, сочувствуют их судьбе. При всей типологической общности каждое из произведений име-ет свои характерные особенности. Так, если в «Песни о Роланде» и «Песни о Нибелунгах» большое место отводится фантастике (у геро-ев чудесный меч, Зигфрид побеждает дракона и, омытый его кровью, становится неуязвимым, за исключением того места, к которому при-лип лист дерева; он же ведет борьбу с женщиной-богатыршей Брун-гильдой, укрощая ее; Роланд на три дня останавливает движение солнца и др.), то в «Слове» главное внимание уделено историческим событиям. «Песнь о Роланде» и «Песнь о Нибелунгах», «Песнь о моем Си-де» посвящены событиям прошлого, порой далеко отстоящим от вре- 1 См.: Робинсон А. Я. Литература Киевской Руси среди европейских сред-невековых литератур (Типология, оригинальность, метод). — В кн.: Славян-ские литературы. VI Международный съезд славистов (Прага, август 1968). Доклады советской делегации. М., 1968; он же. О закономерностях развития вос-точнославянского и европейского эпоса в раннефеодальный период. — В кн.: Славянские литературы. VII Международный съезд славистов (Варшава, август 94 1973). Доклады советской делегации. М., 1973. мени создания самих произведений. «Слово о полку Игореве» напи-сано по горячим следам событий, и оно более исторично. В то время как в «Песни о Роланде» преобладает христианская идеология (рядом с Роландом сражается Турпин, архиепископ; ак-центируется борьба христиан с неверными — сарацинами), то в «Сло-ве» отдано предпочтение языческим элементам, с которыми у автора связаны все его поэтические представления. Культ рыцарской чести, воинской славы не является в «Слове» самоцелью, а тесно связан с судьбами Русской земли и подчинен ин-тересам родины, идее защиты мирного труда ратаев. «Автор поэмы,— писал П. Павленко,— воин, политик и поэт, об-раз живой и близкий нам». Политический, гражданский пафос в «Слове о полку Игореве» органически слит с его художественным пафосом, что и делает это произведение бессмертным, позволяет ему постоянно «сохранять характер современности», как справедливо от-мечал еще в прошлом столетии знаменитый польский поэт Адам Мицкевич. Политическая злободневность, тесная связь с жгучими вопросами своего времени, высокохудожественная народная форма выражения этих вопросов обеспечила «Слову о полку Игореве» бессмертие в ве-ках. Оно было популярно среди своих современников и оказало бес-спорное влияние на последующее развитие нашей литературы. Имен-но к «Слову» обратился автор «Задонщины», прославляя победу рус-ского народа на поле Куликовом. Обнаруженное в конце XVIII в. «Слово» вдохновило А. Н. Ради-щева на создание «Песней, петых на состязаниях в честь славянских божеств». Широкий резонанс получило «Слово» в творчестве поэтов-романтиков первой четверти XIX в., в творчестве А. С. Пушкина 1. К образности «Слова» обращался Н. В. Гоголь при создании «Страш-ной мести» и «Тараса Бульбы». «Слово» привлекало внимание поэтов Жуковского, Майкова, Минаева, Гербеля, Козлова, Мея. Большой ин-терес вызывало и вызывает «Слово» у советских писателей. А. Н. Тол-стой, создавая трилогию «Хождение по мукам», обращается к «Сло-ву» и берет из него эпиграф для одной из частей романа — «О Рус-ская земля!». Эдуард Багрицкий в «Думе про Опанаса» использует поэтические словесные образы бессмертного памятника древнерус-ской литературы. Новую жизнь обрело «Слово» в годы Великой Отечественной вой-ны. Украинский писатель О. Гончар трилогию «Знаменосцы» откры-вает эпиграфом из «Слова о полку Игореве». Советские поэты и писатели Н. Заболоцкий, И. Новиков, В. Стел-лецкий, С. Шервинский, Н. Рыленков создали интересные переводы «Слова» на современный язык. «Слово о полку Игореве»,— писал советский поэт Павел Анто-кольский,— представляет собой вечно цветущий ствол, протягиваю-щий тяжелые от плодов ветви в будущее. Поэтому мы слышим пря-мые и косвенные отголоски «Слова», переклички с ним во многих произведениях нашей культуры и искусства... Из памятников стари-ны оно превращается в живое достояние созидательной культуры» 2. 1 См.: Лотман Ю. М. «Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII — начала XIX в. — В кн.: «Слово о полку Игореве» — памятник XII века. М.—Л., 1962; Дмитриев Л. А. «Слово о полку Игореве» и русская литература. — В кн.: «Слово о полку Игореве». Л., «Библиотека поэта», 1967. 2 Антокольский П. Судьба поэмы.— «Правда», 1938. 9 мая.
1 2 3 4 5 Категория: Література \| Добавил: DoceNt (15.03.2016)
Просмотров: 919 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0


Имя *:
Email *:

Код *: